ВЫЖИТЬ ЗА ГОРОДОМ

Действующие лица:

• Александр, 57 лет, художник,
• Анна, 49 лет, художник,

дети:

• Лев, 24 года,
• Нина, 19 лет,
• Борис, 16 лет,
• Александр, 10 лет,
• София, 9 лет.

Анна и Александр Мессереры

Анна: Мой интерес к загородной жизни начался с того, что друзья сняли дачу в Переделкино. Я слушала их рассказы о том, какие потрясающе интересные творческие люди живут в этом поселке, и мне очень хотелось самой пообщаться и подружиться с этими людьми. Мы с мужем художники по профессии, так что творческий круг – это наш круг. Кроме того, мне казалось очень романтичным провести на даче в холодное время года один месяц или даже целую зиму. У меня тогда родился первый ребенок, и жить в квартире с родителями было очень тяжело. Квартира была небольшой, а родители стремились контролировать каждый шаг своей молодой дочери, во всём требовали отчета. Я не собиралась переезжать за город на всю жизнь, думала, это будет такое приключение не очень долгое. Я и не предполагала, что загородная жизнь может так затянуть!

Моя подруга, снимавшая дачу в Переделкино, позвала меня к себе в гости. Мы приехали компанией, пошли гулять по поселку. А тут на улице бабушки стоят. И вот одна спрашивает: «Не нужна ли кому-нибудь дача?» Помню, что это был Покров, 14 октября. Сходили посмотреть: маленький домик в две комнаты, туалет в конце участка, вода в колодце. Стоил он сущие копейки – можно было позволить себе снять его и потом думать: жить там или приезжать только на выходные.

Александр Мессерер. Осень в Мичуринце

Ты не отдельно от природы, а вместе с ней, внутри нее… Но в городе этого не чувствуешь

И вот мы с ребенком переехали в этот дом. Организовали там биотуалет. Воду для купания нужно было греть… Но я вышла на крыльцо – осень, такая красота вокруг. И я поняла, что именно этого мне не хватало. Вот этого ощущения, что ты не отдельно от природы, а вместе с ней, внутри нее. В городе у меня было такое щемящее чувство, что проходят весна, лето, осень, зима, а ты как-то сбоку, всё мимо тебя. А теперь я могу все изменения в природе рассмотреть, прочувствовать до конца. Не знаю, как объяснить, но это было важнее бытовых неудобств.

Еще для меня имело большое значение, что я стала самостоятельной. Я могла выходить гулять с ребенком ночью, и мне не нужно было отчитываться перед мамой. Хотя нам, конечно, было тяжело. Мобильных телефонов тогда еще не придумали; обычный телефон стоял у соседей, и чтобы позвонить, например, врачу, нужно было выйти в соседний дом. И вот надо оставить больного ребенка и идти. Помню, как я была удивлена, когда оказалось, что врачи в дачный поселок не выезжают. Сейчас уже можно вызвать, а тогда, в 1990-х, они сюда не ездили. С врачами вообще много курьезных случаев связано. Например, однажды мне сказали, что детского врача нет и единственный, кто может приехать, – взрослый невропатолог. Я сказала, что мне уже не требуется.

Наши дети болели очень редко: за городом и воздух чище, и вирусов меньше

Однако наши дети болели очень редко. За городом и воздух чище, и вирусов меньше. Так что у нас нечасто была потребность в докторах.

Александр: Надо отметить, что 20 лет назад очень немногие оставались зимовать на дачах – и мы быстро перезнакомились почти со всеми, кто жил тогда в Переделкино. Все ходили друг к другу в гости. Нам это нравилось, но иногда начинало утомлять: когда твой дом для всех открыт, и все живут рядом, кто-то может зайти и в два часа ночи. «Вы не спите? Давайте чай пить». И вот мы сидим до пяти утра, чай пьем.

Меня вначале тянуло вернуться в город. Странное ощущение на даче, будто ты в ссылке. А потом привык и уже не представлял себе, как можно жить в городе. Сейчас я приезжаю туда по делам, и через два-три-четыре часа меня тянет обратно в Переделкино.

Одно время мы даже жили на два дома. У меня в Москве оставалась бабушка, ей было больше 90 лет. И папа просил, чтобы мы за ней присматривали. Три дня в неделю мы жили с ней на Тверской, покупали продукты, готовили. Бабушка была абсолютно самостоятельной, сама себя обслуживала, но ей не хватало общения. Мы старались проводить там больше времени, даже Льва отдали в детский сад рядом с бабушкиным домом. Думали перебраться туда совсем – но для нас это оказалось очень тяжело! Сама атмосфера города – многолюдность, суетливость – давила на нас. При первой же возможности мы мчались на дачу и приходили в себя. Когда бабушки не стало, ее квартиру сдали, а мы вернулись на дачу.

С дочерью Ниной

Анна: У нас родился третий ребенок, потом четвертый, а мы всё снимали этот двухкомнатный домик без бытовых удобств, ходили за водой на колодец. 14 лет мы там провели. Когда Нина подросла, она начала учиться в московской школе и по будням жила у Сашиной мамы на Тверской. А когда подрос Боря, его к бабушке нельзя было отправить – уж очень буйный был у него характер. Но мы все равно отдали его в английскую спецшколу на Арбате и каждый день возили его в Москву.

Логистика – это, пожалуй, один из самых сложных вопросов организации жизни многодетной семьи. К счастью, у нас была машина. Три раза в неделю Нину нужно было возить на дополнительные занятия на «Белорусскую». Мы отвозили Нину, бросали машину на Васильевской и бежали на Тверскую в квартиру к Сашиной маме. Пока три часа шли дополнительные занятия, нужно было быстро помыться, постирать и потом с тюком мокрых вещей мчаться за Ниной.

Александр: А потом Боря стал старше и сказал: «Почему я должен куда-то ездить? Все мои друзья учатся в школе в Новопеределкино!» А туда трудно было попасть – в центре Москвы в школу поступить гораздо легче: там нет спальных районов. В Новопеределкино хорошая школа, но классы переполнены. У нас там работала знакомая учительница; она узнала, что кто-то из детей ушел, походатайствовала, и Борю взяли на освободившееся место. А потом в эту же школу мы отдали и Сашу, и Соню. Там очень хорошая атмосфера, педагоги неплохие. Рядом храм Благовещения Пресвятой Богородицы, и дети настоятеля отца Михаила тоже учились в этой школе. Отец Михаил часто приходил туда, вел беседы. Вокруг этой школы начала формироваться православная община, прихожане храма стали именно туда отдавать своих детей. Многие учителя в школе воцерковлены. Мы тоже воцерковились, только когда начали жить в Переделкино. Но сначала мы ездили в Андреевский монастырь, там крестили Нину. Интересно, что в праздник Покрова Пресвятой Богородицы началась наша жизнь за городом, и обвенчались мы тоже на Покров.

Анна Мессерер. Наш дом в Красново

Да, было много бытовых сложностей. Но было и вдохновение! Мы много писали

И в творчестве у нас начался новый этап, когда мы переехали за город. Да, было много бытовых сложностей. Но и вдохновение было! Мы много работали, писали. А потом такой же новый этап у нас начался, когда мы купили дом в деревне. Настоящую деревенскую усадьбу, старинную, недалеко от деревни Ферапонтово в Вологодской области.

Анна: Летом в Переделкино нам не очень нравилось жить, потому что здесь негде купаться. Каждое лето мы ездили в Вологодскую область – то на этюды, то в гости. Но детей у нас становилось всё больше, в гости стало не слишком удобно приезжать, в гостинице останавливаться дорого… От знакомых мы узнали, что недалеко от Ферапонтова монастыря продается старинный дом. А я же закончила МАРХИ, и этот дом с анфиладами, лестницами с балясинами меня поразил. Мы решились на покупку, хотя он стоил дороже, чем мы могли себе позволить. Пришлось на оставшуюся сумму брать кредит. Перед покупкой хозяйка предложила нам пожить в этом доме две-три недели – понять, хорошо ли нам тут будет. Мы были уже закаленные жизнью в Переделкино, ходить за водой на колодец нам не привыкать, так что бытовые неудобства нас не смутили. Главное, что дом такой огромный – и весь твой! И невероятная красота вокруг. Мы туда приезжаем и сразу беремся за кисти. Я утром встаю, когда все еще спят, и сажусь за мольберт. У меня есть час, пока семья не начнет просыпаться, и для меня это час абсолютного счастья.

В наш деревенский дом сразу стали приезжать гости. Если раньше у нас был проходной двор в Переделкино, то теперь там гости почти перестали появляться, зато лето в Ферапонтово всё расписано – очень плотный график гостей.

А потом я получила в наследство квартиру в Солнцево. Мы решили продать ее и купить свой дом. Обязательно в Переделкино: здесь сосредоточена вся жизнь – и наша, и наших детей. Мама моя была в ужасе, она не понимала, как можно продать квартиру в Москве и уехать за город. Для нее это всегда была какая-то дикость, авантюра. Потому что до сих пор официально мы оставались городскими жителями, были прописаны в Москве. Но мы попробовали какое-то время пожить в этой солнцевской квартире и поняли, что не можем. Так мы купили дом, в котором живем сейчас. Когда мы впервые в него вошли, он показался нам каким-то дворцом: здесь водопровод! И горячая вода! Три этажа, высокие потолки – мне всё понравилось. Конечно, мне хотелось построить свой дом самой – я же архитектор; и я бы строила дом из дерева, но всё равно – наш дом прекрасен, и мы его любим.

Свой дом позволил организовать тут детскую художественную студию, а еще устраивать выставки

Жизнь за городом лично для меня полна чудесных мелочей, из которых складывается радость жизни. Ты выходишь утром из дома и наступаешь на чистый снег. Здесь нет реагентов, которые превращают дороги в черную кашу, – у нас укатанный снег посыпают песком, как в старые добрые времена. Не нужно ездить на лифте или подниматься по бесконечным лестницам с детьми. Когда дети были маленькие, я просто выставляла коляску на улицу и занималась делами по хозяйству – то есть экономила часы на прогулках. Подросших детей можно было запросто выпустить во двор одних, не нужно идти с ними на детскую площадку. Мы не фанатики огорода, но всё же в деревне сажаем цветы, ягоды, дети нам с удовольствием помогают. Работы на земле, пусть даже такие незначительные – это важная часть воспитания.

Когда я езжу по делам в Москву, уже не представляю, как я там могла жить. Правда, и город очень изменился. Стал совсем чужим, непонятным. Другим.

Александр: Дом за городом позволил нам реализовать такие мечты, про которые мы и не думали, что они когда-нибудь сбудутся. У нас появилась возможность организовать в нем детскую художественную студию. Аня уже много лет преподает детям живопись – теперь не нужно выискивать место, ученики приходят к нам домой. Мы проводим здесь выставки, приглашаем художников, которые нам самим нравятся. Уже четыре выставки прошло. Друзья назвали нас «Галерея “Сад”» – мы с таким названием согласились. Дело нашей жизни в собственном доме обрело новое дыхание. В городе эта мечта вряд ли могла бы осуществиться.

Мессереры. Фото: Григорий Ярошенко