Память преподобного Герасима Вологодского

Пре­по­доб­ный Ге­ра­сим был од­ним из пер­вых по­движ­ни­ков Во­ло­год­ско­го края; но сам он не был во­ло­год­ским уро­жен­цем.

Пре­по­доб­ный ро­дил­ся в Ки­е­ве. Еще в дет­ских ле­тах он по­мыш­лял о жиз­ни от­шель­ни­че­ской. Воз­му­жав­ши, он ре­шил при­нять по­стри­же­ние в мо­на­ше­ство, для че­го и от­пра­вил­ся в од­ну на­хо­див­шу­ю­ся невда­ле­ке от Ки­е­ва оби­тель, име­но­вав­шу­ю­ся Гни­лец­кой, или Гли­нец­кой. При­дя сю­да, пре­по­доб­ный об­ра­тил­ся с прось­бой к на­сель­ни­кам этой пу­сты­ни при­нять его в свое об­ще­ство. Ви­дя усерд­ное же­ла­ние пре­по­доб­но­го, гни­лец­кие по­движ­ни­ки при­ня­ли его в свое об­ще­ство и по­сле непро­дол­жи­тель­но­го ис­ку­са (ис­пы­та­ния) об­лек­ли его в мо­на­ше­ское оде­я­ние.

Под ру­ко­вод­ством гни­лец­ких стар­цев, опыт­ных в жиз­ни ду­хов­ной, пре­по­доб­ный Ге­ра­сим на­чал усерд­но под­ви­зать­ся в тру­дах ино­че­ских. По­том, сми­ряя свое те­ло и укреп­ля­ясь мо­лит­вой, юный по­движ­ник пре­успе­вал все бо­лее и бо­лее, со­вер­шен­ство­вал­ся с каж­дым днем в доб­ро­де­те­лях.

Ко­гда по­движ­ник до­стиг воз­рас­та, по­треб­но­го для по­лу­че­ния са­на свя­щен­но­го (не ме­нее 30-ти лет), под­ви­зав­ши­е­ся с ним бра­тия пред­ло­жи­ли ему при­нять на се­бя сан пре­сви­те­ра.

Ге­ра­сим из сми­ре­ния не хо­тел при­нять на се­бя ве­ли­ко­го са­на, но, усту­пая на­стой­чи­вым прось­бам бра­тии, дол­жен был ис­пол­нить их же­ла­ние.

В сане пре­сви­те­ра пре­по­доб­ный еще с боль­шим усер­ди­ем на­чал под­ви­зать­ся в тру­дах ино­че­ской жиз­ни. Пом­ня сло­ва Спа­си­те­ля: «ему же да­но бу­дет мно­го, мно­го взы­щет­ся от него», свя­той Ге­ра­сим не ста­рал­ся скры­вать дан­но­го ему от Бо­га та­лан­та доб­ро­де­ла­ния, но при­умно­жал его.

По­доб­но све­тиль­ни­ку, свя­той Ге­ра­сим све­тил всем сво­ей доб­рой жиз­нью, каж­до­днев­но при­но­сил Бо­гу Бес­кров­ную Жерт­ву, с ве­ли­ким бла­го­го­ве­ни­ем и стра­хом под­ви­за­ясь бес­пре­стан­но в мо­лит­ве и по­сте. При этом по­движ­ник за­бо­тил­ся не толь­ко о сво­ем лич­ном спа­се­нии, но и о спа­се­нии ближ­них сво­их. Го­ря ис­тин­но хри­сти­ан­ским же­ла­ни­ем быть по­лез­ным для дру­гих, он оста­вил стра­ну Ки­ев­скую и ре­шил ид­ти на даль­ний се­вер, в об­ласть Во­ло­год­скую, для про­све­ще­ния ее све­том ве­ры Хри­сто­вой.

По­сле про­дол­жи­тель­но­го и труд­но­го стран­ство­ва­ния по ле­сам и бо­ло­там пре­по­доб­ный до­стиг, на­ко­нец, 19 ав­гу­ста 1147 го­да бе­ре­гов ре­ки Во­лог­ды. На ме­сте ны­неш­не­го го­ро­да Во­лог­ды то­гда бы­ло неболь­шое се­ле­ние или по­сад с цер­ко­вью Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва. Ге­ра­сим вы­брал се­бе для жи­тель­ства глу­хой лес, от­де­ляв­ший­ся от по­са­да Во­лог­ды ру­чей­ком Кай­са­ро­вым. Здесь, в по­лу­вер­сте от ре­ки Во­лог­ды, сре­ди лес­ной ча­щи, пре­по­доб­ный Ге­ра­сим устро­ил скром­ную кел­лию и в ти­шине уеди­не­ния, ни­кем и ни­чем не раз­вле­ка­е­мый и ни­ко­му не ве­до­мый, все­це­ло пре­дал­ся бо­го­мыс­лию и по­дви­гам су­ро­вой от­шель­ни­че­ской жиз­ни, дни и но­чи про­во­дя в мо­лит­вах и псал­мо­пе­нии.

Ма­ло-по­ма­лу кел­лия пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма ста­но­ви­лась из­вест­ной жи­те­лям по­са­да Во­лог­ды. Ви­дя свя­тую жизнь от­шель­ни­ка, мно­гие из по­се­лян при­хо­ди­ли к нему, про­ся его мо­лит­вы и со­ве­та. И сам пре­по­доб­ный, бли­же по­зна­ко­мив­шись с жи­те­ля­ми Во­лог­ды и уви­дев их недо­ста­точ­ные по­зна­ния в ве­ре Хри­сто­вой, так как хри­сти­ан­ство в то вре­мя толь­ко на­ча­ло рас­про­стра­нять­ся в об­шир­ном За­волж­ском крае, воз­го­рел­ся пла­мен­ным же­ла­ни­ем по­слу­жить де­лу ду­шев­но­го спа­се­ния их. С этой це­лью пре­по­доб­ный ре­шил по­стро­ить здесь храм во имя Пре­свя­той Тро­и­цы, на­ме­ре­ва­ясь в то же вре­мя ос­но­вать при нем и оби­тель.

С юно­ше­ским оду­шев­ле­ни­ем и неуто­ми­мым усер­ди­ем на­чал пре­по­доб­ный Ге­ра­сим ру­бить лес и очи­щать ме­сто для по­строй­ки. Но ко­гда он об­ра­тил­ся за по­мо­щью и со­дей­стви­ем к та­мош­ним жи­те­лям, то его прось­ба бы­ла встре­че­на на пер­вых по­рах до­воль­но хо­лод­но. Из чис­ла со­сед­них и ближ­них кре­стьян сна­ча­ла не на­шлось ни­ко­го, кто бы за­хо­тел по­се­лить­ся с ним, при­нять мо­на­ше­ское по­стри­же­ние и раз­де­лить с ним его тру­ды, тем бо­лее, что на се­ве­ре Ру­си то­гда не бы­ло еще ни од­ной оби­те­ли мо­на­ше­ской, и для оби­та­те­лей Во­лог­ды это де­ло ка­за­лось но­вым и неслы­хан­ным.

Но пре­по­доб­ный Ге­ра­сим не толь­ко не на­шел в жи­те­лях даль­не­го се­ве­ра со­чув­ствия сво­е­му свя­то­му де­лу, но встре­тил да­же про­ти­во­дей­ствие со сто­ро­ны од­но­го та­мош­не­го бо­га­то­го земле­вла­дель­ца. Несмот­ря на то, что земле­вла­де­лец был хри­сти­а­ни­ном, он по при­чине сво­ей чрез­мер­ной ску­по­сти сна­ча­ла не хо­тел от­дать пре­по­доб­но­му зем­лю, необ­хо­ди­мую для хра­ма и мо­на­сты­ря; зем­ля в то вре­мя це­ни­лась очень де­ше­во, в осо­бен­но­сти в том глу­хом краю.

Тя­же­ло бы­ло пе­ре­но­сить рев­ност­но­му по­движ­ни­ку та­кое несо­чув­ствен­ное и хо­лод­ное от­но­ше­ние к осу­ществ­ле­нию его свя­то­го на­ме­ре­ния – со­здать Бо­жий храм и оби­тель. Од­на­ко пре­по­доб­ный не пал ду­хом и не от­ча­ял­ся в успе­хе сво­е­го пред­при­я­тия, но, во­ору­жив­шись тер­пе­ни­ем, еще с боль­шим усер­ди­ем и рев­но­стью про­дол­жал на­ча­тое, тру­дясь каж­дый день с утра до ве­че­ра.

Меж­ду тем слух о на­ме­ре­нии пре­по­доб­но­го стар­ца по­стро­ить храм Бо­жий и при нем мо­на­стырь рас­про­стра­нил­ся по окрест­но­сти. Стро­гая по­движ­ни­че­ская жизнь пре­по­доб­но­го, его му­же­ство, твер­дость и тер­пе­ние удив­ля­ли и изум­ля­ли окру­жав­ших его по­се­лян и про­сла­ви­ли его. Его оте­че­ские бе­се­ды и на­став­ле­ния, ды­шав­шие ис­тин­но хри­сти­ан­ской лю­бо­вью, все бо­лее и бо­лее при­вле­ка­ли к нему серд­ца их. Од­ни по­же­ла­ли со­дей­ство­вать пре­по­доб­но­му в его тру­дах по по­строй­ке церк­ви и оби­те­ли, дру­гие за­хо­те­ли под его стар­че­ским ру­ко­вод­ством под­ви­зать­ся и со­жи­тель­ство­вать ему. Так вско­ре был устро­ен храм во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы и вме­сте с тем со­здан пер­вый и древ­ней­ший в се­вер­ных пре­де­лах Ру­си Тро­иц­кий Кай­са­ров­ский мо­на­стырь.

До нас не до­шло ни­ка­ких све­де­ний о жиз­ни и де­я­тель­но­сти пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма по устро­е­нии им хра­ма и оби­те­ли до са­мой бла­жен­ной его кон­чи­ны, по­сле­до­вав­шей в 1178 го­ду. Но, без со­мне­ния, в эти трид­цать лет он со­вер­шил мно­го по­дви­гов, про­све­щая стра­ну Во­ло­год­скую све­том сво­их доб­ро­де­те­лей и уче­ния еван­гель­ско­го.

Бо­лее че­ты­рех ве­ков про­цве­та­ла по­том оби­тель Пре­свя­той Тро­и­цы, при­вле­кая мно­же­ство бо­го­моль­цев к цель­бо­нос­но­му гро­бу сво­е­го ос­но­ва­те­ля, по­да­вав­ше­го ис­це­ле­ния всем с ве­рою к нему при­бе­гав­шим. Но в 1612 го­ду, ко­гда бы­ло со­вер­ше­но на­па­де­ние поль­ско-ли­тов­ских ша­ек на го­род Во­лог­ду, оби­тель пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма бы­ла со­вер­шен­но опу­сто­ше­на и ра­зо­ре­на. Жи­те­ли ра­зо­рен­ной Во­лог­ды по уда­ле­нии непри­я­те­ля за­ня­лись воз­об­нов­ле­ни­ем и устрой­ством сво­их до­мов, но за­бы­ли об оби­те­ли. То­гда пре­по­доб­ный по­за­бо­тил­ся о том, чтобы ме­сто, освя­щен­ное его тру­да­ми и по­дви­га­ми, не при­шло в со­вер­шен­ное за­бве­ние: он чу­дес­но от­крыл и ука­зал, где по­ко­ят­ся его свя­тые мо­щи, и через это сно­ва явил для стра­ны во­ло­год­ской и для всей Рос­сии неис­чер­па­е­мый ис­точ­ник бла­го­дат­ных да­ров и ис­це­ле­ний. Слу­чи­лось это так. Од­на жен­щи­на, про­жи­вав­шая в Во­лог­де, бы­ла 12 лет сле­пой. Чу­до­тво­рец явил­ся ей во сне и ска­зал: «По­про­си ко­го-ли­бо от­ве­сти се­бя ко мне, в преж­де быв­ший Тро­иц­кий мо­на­стырь, в верх­нем по­са­де, и над гро­бом мо­им от­слу­жи па­ни­хи­ду; ес­ли ис­пол­нишь это, бу­дешь здо­ро­ва».

Ви­де­ние бы­ло столь жи­во и по­ра­зи­тель­но, что жен­щи­на та тот­час же про­бу­ди­лась от сна и ска­за­ла, об­ра­тив­шись к пре­по­доб­но­му, как бы ви­дя его сво­и­ми ду­хов­ны­ми оча­ми пе­ред со­бою: «Угод­ник Бо­жий! Как мо­гу я узнать то ме­сто, где ты по­чи­ва­ешь? Я сле­па, да и ме­сто твое свя­тое по гре­хам на­шим при на­ше­ствии ино­пле­мен­ни­ков ра­зо­ре­но».

Пре­по­доб­ный от­ве­чал ей: «Ес­ли ты дей­стви­тель­но ве­ришь в мою по­мощь, то ты уви­дишь ме­сто это». И по­том, взяв у нее пла­ток, ска­зал ей: «На том ме­сте, где най­дешь зав­тра пла­ток свой, там и про­си от­слу­жить па­ни­хи­ду».

На дру­гой день ра­но утром сле­пая про­си­ла от­ве­сти се­бя в быв­ший Тро­иц­кий мо­на­стырь и, на­шед­ши свой пла­ток в се­вер­ном уг­лу мо­на­сты­ря, про­си­ла тут от­слу­жить па­ни­хи­ду по пре­по­доб­но­му Ге­ра­си­му, по­сле ко­то­рой она про­зре­ла. Та­ким пу­тем сно­ва сде­ла­лось из­вест­ным ме­сто зем­ных тру­дов и по­дви­гов пре­по­доб­но­го. Те­перь уже мно­гие, одер­жи­мые раз­ны­ми бо­лез­ня­ми, ста­ли при­хо­дить сю­да для то­го, чтобы по­лу­чить, по мо­лит­вам угод­ни­ка Бо­жия, ис­це­ле­ние от неду­гов сво­их.

За этим пер­вым чу­дом, за­пи­сан­ным в XVII сто­ле­тии, по­тек­ли мно­гие дру­гие бла­го­дат­ные ис­це­ле­ния от гро­ба пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма: во­да, освя­щен­ная в гро­бо­вой ча­совне, зем­ля с мо­ги­лы его мгно­вен­но об­лег­ча­ли бо­лезнь и воз­вра­ща­ли здо­ро­вье страж­ду­щим. Не толь­ко все, при­хо­див­шие в ча­сов­ню с ве­рой для по­кло­не­ния гро­бу пре­по­доб­но­го, по­лу­ча­ли про­си­мое и вы­хо­ди­ли из нее здо­ро­вы­ми, но ча­сто угод­ник Бо­жий и сам яв­лял­ся боль­ным, до то­го со­вер­шен­но его не знав­шим, и при­ка­зы­вал им ид­ти к сво­е­му гро­бу, обе­щая при этом ис­це­ле­ние от раз­ных неду­гов.

Из чис­ла мно­гих чу­дес, со­вер­шен­ных пре­по­доб­ным Ге­ра­си­мом, при­ве­дем лишь те, ко­то­рые за­пи­са­ны с боль­шею по­дроб­но­стью и об­сто­я­тель­но­стью.

Кре­стья­нин Во­ло­год­ско­го уез­да Иа­ков Са­ве­лов дол­гое вре­мя был нездо­ров но­га­ми. Бо­лезнь ста­но­ви­лась все бо­лее се­рьез­ной, так что, на­ко­нец, он слег в по­стель и был не в со­сто­я­нии сдви­нуть­ся с ме­ста. Несмот­ря на уси­лен­ное ле­че­ние, по­мо­щи от вра­чей и зна­ха­рей Иа­ков не по­лу­чил ни­ка­кой. Ко­гда боль­ной не имел уже ни ма­лей­шей на­деж­ды на свое вы­здо­ров­ле­ние, явил­ся ему пре­по­доб­ный Ге­ра­сим и го­во­рит: «Иа­ков! Ве­ли де­тям сво­им ве­сти те­бя ко мне в ча­сов­ню, в Тро­иц­кий мо­на­стырь; у гро­ба мо­е­го от­слу­жи па­ни­хи­ду, и ми­ло­стью Бо­жи­ей ты бу­дешь здо­ров».

Вско­ре по­сле яв­ле­ния пре­по­доб­но­го Иа­ков по­чув­ство­вал об­лег­че­ние от неду­га сво­е­го и, по­ла­гая, что он уже со­вер­шен­но осво­бо­дил­ся от него, не счел нуж­ным ис­пол­нить по­ве­ле­ние свя­то­го и ид­ти к его гро­бу.

Од­на­ко не про­шло и двух недель по­сле то­го, как кре­стья­нин сно­ва сде­лал­ся нездо­ров и на­чал стра­дать го­раз­до силь­нее преж­не­го. Ко­гда, на­ко­нец, стра­да­ния вра­зу­ми­ли его, при­ве­ли его в со­зна­ние сво­ей ви­нов­но­сти пе­ред пре­по­доб­ным, и он на­чал рас­ка­и­вать­ся и жа­леть о сво­ем непо­слу­ша­нии, то­гда ему сно­ва явил­ся пре­по­доб­ный Ге­ра­сим, по­веле­вая немед­лен­но ис­пол­нить свое преж­нее при­ка­за­ние. На этот раз Иа­ков по­спе­шил в Тро­иц­кую оби­тель и ко­гда по со­вер­ше­нии па­ни­хи­ды при­ло­жил­ся к иконе, на­хо­див­шей­ся при гро­бе пре­по­доб­но­го, и ис­пил освя­щен­ной во­ды, тот­час же по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым и в бла­го­дар­ность за свое ис­це­ле­ние по­ло­жил обе­ща­ние на­пи­сать ико­ну пре­по­доб­но­го и еже­год­но в день его па­мя­ти при­хо­дить на по­кло­не­ние к его гро­бу.

Жи­тель Во­лог­ды Ани­кий был нездо­ров гла­за­ми и бо­лее го­да не мог вы­хо­дить из сво­е­го до­ма по при­чине сво­ей сле­по­ты. Мать его, Ан­то­ни­на, по обе­ща­нию боль­но­го при­ве­ла его в цер­ковь Пре­свя­той Тро­и­цы, ос­но­ван­ную пре­по­доб­ным Ге­ра­си­мом. По со­вер­ше­нии здесь мо­леб­ствия сле­пец при­ло­жил­ся к иконе свя­то­го, твер­до ве­руя в его чу­до­дей­ствен­ную по­мощь. Тот­час же сле­пой про­зрел и воз­вра­тил­ся до­мой без про­во­жа­то­го, сла­вя Бо­га и угод­ни­ка Его, за­ступ­ни­ка бо­ля­щих – пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма.

Иг­на­тий, уро­же­нец го­ро­да Кар­го­по­ля, про­жи­вав­ший в Во­лог­де, ра­бо­тая в ле­су, по­чув­ство­вал нестер­пи­мую зуб­ную боль; му­чи­мый ею, он при­нуж­ден был оста­вить ра­бо­ту и воз­вра­тить­ся до­мой. По до­ро­ге он мо­лил­ся пре­по­доб­но­му Ге­ра­си­му, обе­щая мыс­лен­но схо­дить на по­кло­не­ние его гро­бу, – и бо­лезнь его мгно­вен­но про­шла.

По­лу­чив ис­це­ле­ние и воз­вра­тясь до­мой, Иг­на­тий в те­че­ние трех су­ток не вспом­нил о сво­ем обе­ща­нии и не по­за­бо­тил­ся об ис­пол­не­нии его. На чет­вер­тый день у него опять за­бо­ле­ли зу­бы, и на­столь­ко силь­но, что все ли­цо его опух­ло; от нестер­пи­мой бо­ли он упал на­вз­ничь и ле­жал на зем­ле дол­гое вре­мя как мерт­вый. Уви­дев­ши в та­ком по­ло­же­нии Иг­на­тия, же­на его бро­си­лась к нему с пла­чем и сле­за­ми, поды­мая его с зем­ли. При этом она ска­за­ла ему с го­ре­чью: «За­был ты свое обе­ща­ние пре­по­доб­но­му Ге­ра­си­му и тем про­гне­вал Гос­по­да!»

Услы­хав это, Иг­на­тий вспом­нил о сво­ем обе­те и тот­час же, ни­ма­ло не мед­ля, от­пра­вил­ся в путь, на­ме­ре­ва­ясь по­мо­лить­ся у гро­ба угод­ни­ка Бо­жия. В то же мгно­ве­ние Иг­на­тий по­чув­ство­вал об­лег­че­ние от сво­их стра­да­ний.

До­ро­гой ему при­шло на ум, что, быть мо­жет, он на­прас­но тру­дит­ся и что от мо­лит­вы его ед­ва ли бу­дет ему ка­кая-ни­будь поль­за. Но лишь толь­ко он по­ду­мал это, бо­лезнь его сно­ва на­ча­ла уси­ли­вать­ся. То­гда Иг­на­тий по­нял, что он не слу­чай­но под­вер­га­ет­ся бо­лез­ни, что враг спа­се­ния на­ше­го, диа­вол, ста­ра­ет­ся ис­ку­сить его и все­ля­ет в его ум со­мне­ние для то­го, чтобы ли­шить его бла­го­дат­ной по­мо­щи пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма. Иг­на­тий ста­рал­ся то­гда по­бо­роть ис­ку­си­тель­ные по­мыс­лы и утвер­дить­ся ве­рою в угод­ни­ка Бо­жия, со сле­за­ми при­зы­вая его к се­бе в по­мощь.

К Тро­иц­кой церк­ви Иг­на­тий при­шел во вре­мя ве­чер­ни и по окон­ча­нии ее про­сил от­слу­жить па­ни­хи­ду в ча­совне при гро­бе пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма. По­сле па­ни­хи­ды Иг­на­тий с ве­рой при­ло­жил­ся к иконе пре­по­доб­но­го и ис­пил освя­щен­ной во­ды. Тот­час же он по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым.

Ста­ри­ца Со­фия из Во­лог­ды силь­но стра­да­ла гла­за­ми и на­ко­нец со­вер­шен­но по­те­ря­ла зре­ние. Од­на­жды но­чью явил­ся ей во сне пре­по­доб­ный Ге­ра­сим и по­ве­лел от­пра­вить­ся к Тро­иц­ко­му мо­на­сты­рю, чтобы со­вер­шить там па­ни­хи­ду при его гроб­ни­це. Од­на­ко Со­фия не при­да­ла ве­ры сво­е­му ви­де­нию, по­чи­тая его меч­та­ни­ем; на сле­ду­ю­щую ночь ви­де­ние по­вто­ри­лось, и то­гда ста­ри­ца ве­ле­ла ве­сти се­бя к то­му ме­сту, где был Тро­иц­кий мо­на­стырь. При­дя в ча­сов­ню пре­по­доб­но­го, она па­ла ниц пе­ред его ико­ной, со сле­за­ми про­ся се­бе ис­це­ле­ния сво­е­го неду­га. По окон­ча­нии мо­леб­ствия сле­пая Со­фия тот­час же про­зре­ла и воз­вра­ти­лась в дом свой со­вер­шен­но здо­ро­вой.

Свя­щен­ник од­ной из церк­вей Во­ло­год­ской епар­хии Фо­ма Ан­дре­ев, при­быв к Тро­иц­кой церк­ви в 1666 го­ду, про­сил мест­но­го свя­щен­ни­ка Гри­го­рия от­слу­жить в ча­совне над гро­бом пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма па­ни­хи­ду и по­сле нее объ­явил, что год то­му на­зад он был силь­но нездо­ров и ни­че­го не ви­дел пра­вым гла­зом бо­лее пя­ти недель. Услы­шав о чу­де­сах, со­вер­ша­ю­щих­ся при гро­бе пре­по­доб­но­го, он стал при­зы­вать его се­бе на по­мощь, и ко­гда од­на­жды ве­че­ром, ло­жась спать, дал обе­ща­ние схо­дить для мо­леб­ствия ко гро­бу его, то по­ут­ру про­бу­дил­ся со­вер­шен­но здо­ро­вым. В бла­го­дар­ность за ис­це­ле­ние он по­ста­вил для се­бя за пра­ви­ло еже­год­но бы­вать у гро­ба чу­до­твор­ца.

Мно­го и дру­гих див­ных и чу­дес­ных зна­ме­ний со­тво­рил Бог через Сво­е­го слав­но­го угод­ни­ка пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма.

В гра­мо­те пат­ри­ар­ха Адри­а­на 1691–1692 гг. о ме­сте упо­ко­е­ния угод­ни­ка Бо­жия го­во­рит­ся так: «А ле­жит он под спу­дом в зем­ле, на краю Во­ло­год­ско­го по­са­да, при при­ход­ском хра­ме Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы на мо­на­сты­ре, в ча­совне; в ней гроб­ни­ца, под ча­сов­ню ход, и с гро­ба бе­рут там персть; а под ча­сов­ней, про­тив гроб­ни­цы, ле­жит на зем­ле ка­мень си­ний и от зем­ли вверх до по­мо­ста ча­сов­ни пол­то­ра ар­ши­на». Ко­гда вме­сто па­ни­хид при гро­бе пре­по­доб­но­го Ге­ра­си­ма ста­ли петь мо­леб­ны, дру­ги­ми сло­ва­ми, ко­гда на­ча­лось мест­ное празд­но­ва­ние ему, оста­ет­ся неиз­вест­ным точ­но. Несо­мнен­но, это про­изо­шло по­сле 1691 го­да и, мо­жет быть, до учре­жде­ния Свя­тей­ше­го Си­но­да (1721 г.).

Тропарь преподобному Герасиму Вологодскому, глас 4