Проповедь в день памяти Бутовских новомучеников. Иеромонах Пафнутий (Фокин)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Христос Воскресе!

Дорогие братья и сестры, сегодня на южной окраине Москвы совершается память Бутовских святых. На Бутовском полигоне в толще земли под спудом находятся мощи великих наших святых – новомучеников и исповедников Церкви Русской.

До революции деревня Бутово, расположенная на 18-м километре старого Варшавского тракта, была имением некоего помещика. После революции имение было национализировано. Во второй половине 1930-х годов жителям ближайших деревень было объявлено, что по соседству с ними будет действовать стрелковый полигон. Единичные выстрелы слышали там начиная с 1935 года. А сплошная стрельба, иногда всю ночь напролет, стала раздаваться с лета 1937-го. Это были не учебные стрельбы, а расстрелы.

За 14 месяцев 1937–38 годов там было расстреляно 20 760 человек. Это одно из самых больших известных мест расправ и захоронений людей, пострадавших за веру, – можно сказать, большой мощевик, или, как говорил Святейший Патриарх Алексий II, «антиминс под открытым небом».

Бутовский полигон отличается от всех подобных мест тем, что здесь погибло особенно много православных христиан: священнослужителей, церковнослужителей и мирян.

Собор новомучеников и исповедников Радонежских
Первыми пострадавшими за веру в Бутове были священники, расстрелянные 20 августа 1937 года. А на праздник иконы Божией Матери «Знамение» 10 декабря 1937 года вместе с наместником нашей обители архимандритом Кронидом (Любимовым) мученическую кончину в Бутово приняли 49 священнослужителей и монашествующих, 10 из которых были лаврскими иноками.

Большинство монахов Троице-Сергиевой Лавры к началу 1930-х годов были арестованы и отправлены в лагеря и ссылки.

После закрытия Лавры отец наместник сначала жил в селе Братовщина у старосты храма, затем в лаврских скитах – Гефсиманском и Параклите. Он совершал богослужения и монашеские постриги, духовно окормлял братию и мирян. С 1929 года отец Кронид жил в доме старосты Петропавловского храма Николая Михайловича Сычева на тихой Штатно-Садовой улице (ныне улица Академика Фаворского). Поток жаждущих духовной поддержки и окормления не иссякал к нему в те трудные времена. В доме Николая Михайловича одновременно проживали до шести лаврских монахов и три монахини. По благословению архимандрита Кронида иноков, которые возвращались из ссылок и лагерей, благочинный Загорского округа протоиерей Димитрий Баянов устраивал на приходы. Когда таких священников стало более тридцати, власти уже не могли не обратить на это внимание.

В доме Николая Михайловича в полуподвальном помещении более десяти лет проживал бывший библиотекарь и духовник братии Лавры и Академии игумен Ипполит (Яковлев), несший многие годы одновременно послушание «гробового» монаха у святых мощей преподобного Сергия. В 1937 году отцу Ипполиту шел уже 93-й год. Когда пришли его арестовывать, он лежал больной с высокой температурой и попросил прийти за ним утром, когда он будет готов. На следующий день пришедшие нашли его мертвым, лежащим в гробу, – ночью 22 ноября 1937 года старец скончался. Тем не менее, дело братии Лавры получило кодовое название «Дело Ипполита», а связь со старцем стала одним из пунктов обвинений всех, проходивших по нему.

Наместник Лавры и десять человек из осужденных по этому делу были расстреляны на Бутовском полигоне 10 декабря 1937 года. Среди них монах Георгий, келейник архимандрита Кронида, находившийся при нем более 35 лет; четыре игумена: Никодим, Гедеон, Азария и Ксенофонт (последний только накануне вернулся из ссылки, остался переночевать у отца Кронида и был арестован); четыре иеромонаха: Иаков, Серафим, Лаврентий и Гедеон, а также благочинный Загорского округа протоиерей Димитрий Баянов. Трое из них: архимандрит Кронид, игумен Ксенофонт и иеромонах Серафим — прославлены в лике Новомучеников и исповедников Церкви Русской.

В начале января 1938 года была арестована еще одна группа из 15 человек, близких к архимандриту Крониду.

17 февраля 1938 года на Бутовском полигоне были расстреляны игумен Епифаний, иеромонахи Нестор, Нифонт и Савватий, иеродиакон Аффоний, 10 марта – иеромонах Вивиан, 16 марта ‒ послушник Евдоким.

Как мы видим, братия нашей обители занимает немалое место в ныне празднуемом Соборе Бутовских новомучеников. Обо всех пострадавших за веру в Бутове иноках нашей обители, профессорах и преподавателях Московской духовной академии, священнослужителях, монахинях и мирянах Сергиева Посада рассказать в краткой проповеди невозможно, а о многих из них мы до сих пор ничего не знаем.

Говоря о Радонежских подвижниках XX века, нельзя не упомянуть имя схиархимандрита Иосии (Евсеенка). Он не был расстрелян в Бутове, но побывал в заключении в разных местах. И однажды с ним произошло удивительное событие, которое проливает благодатный свет на подвиг всех иноков Лавры преподобного Сергия, а также и тех, кто в то сложное время жил под кровом Преподобного или просто обращался к нему за помощью.

Во время одного из заключений в морозную зиму старец заболел воспалением легких, несколько дней провел в лазарете с температурой за 40°. Врачи, убедившись, что больной уже на пороге смерти, решили не тратить на него времени и лекарств и велели перенести его в неотапливаемое помещение – мол, до утра все равно не доживет.

Была ночь, темнота и холод. Вдруг отец Иосия увидел, как к нему подходит преподобный Сергий и говорит: «О тех из вас, кто в изгнании, вне обители, я забочусь еще больше», – и протягивает просфорку. По виду это была лаврская просфора, и батюшка ощутил в замерзающей ладони ее тепло, как будто она была только что испечена. Он съел эту просфорку. Наутро врачи пришли убедиться в его смерти, с ними двое носильщиков, которые должны были отнести труп к месту захоронения. Но они увидели, что батюшка не только жив, но и абсолютно здоров. Так преподобный Сергий сохранил отцу Иосии жизнь. Позже, когда отца Иосию освободили и он оказался в родной обители, батюшка скорбел только об одном: «Почему же я тогда всю просфорку съел? Это же была небесная просфора, можно было хотя бы немножко оставить».

Священнослужители и миряне, в Бутове и по всей стране убиенные, прославленные и непрославленные, не сомневались, что власть безбожников будет свергнута, что придет время и окончится помрачение: вновь откроются храмы и монастыри, и зазвучит в них с новой силой Слово Истины.

Так называемые «церковные дела» ‒ это в буквальном смысле слова свидетельства веры. В вопросах веры священнослужители и простые миряне показали себя неустрашимыми, несгибаемыми. Ни пытки, ни угрозы смерти не могли заставить их отречься от Бога или вознести хулу на Церковь. Светом мученичества освящены многие страницы следственных дел. Большинство христиан на вопрос об отношении к советской власти отвечали, что она «послана Господом за грехи наши».

Еще в X веке преподобный Симеон Новый Богослов писал, что святые образуют в веках «златую цепь», в которой каждое последующее звено соединяется с предыдущим посредством веры, добрых дел и любви. Кто не стремится с любовью и смирением соединиться с ближайшим по времени звеном, «тот никогда не соединится и с прежними и не будет вчинен в ряд предшествующих святых». По имеющимся на сегодняшний день данным, в Бутове пострадали за веру 940 человек. Из них прославлено более 330.

Помня и молитвенно поминая имена Бутовских, Радонежских и других новомучеников, мы воздаем им любовью за их любовь ко Христу, к нашей Церкви, к многострадальной России, за их присносущную любовь к своим ближним во Христе, среди которых и мы с вами. Аминь.

Христос Воскресе!

Иеромонах Пафнутий (Фокин)

16 Мая 2020