Кратковременность нашей жизни
Размысли, благочестивая душа, о кратковременности и бедствиях земной жизни и возбуди в себе желание небесного наследия. Не долго мы живем на земле. Лишь только мы начнем познавать, как следует, самих себя, а часто и прежде еще сего необходимого самопознания, — смерть приходить к нам и переселяет нас в иной мир. Мы здесь живем, как в чужом доме, и земля служит для нас гостиницей и вместе могилою. Начало жизни этой есть первый шаг к смерти. Как мореплаватель, плывя на корабле, стоит ли, сидит ли, или лежит мало-по-малу подходит ближе к пристани, или к предназначенному месту: так точно и мы, во время плавания по житейскому морю, спим или бодрствуем, волею или неволею, с каждою минутою все далее отходим от начала и ближе подходим к концу.
Жизнь наша более похожа на смерть; ибо с каждым днем отнимается у ней некоторая часть ее течения—, притом она исполнена сожаления о прошедшем, трудов в настоящем, беспокойства и страха за будущее. Вход в эту жизнь сопровождается воплем; дитя начинает свою жизнь слезами, как бы предчувствуя, что в будущем предстоят ему многие болезни, печали и несчастия, выход из настоящей жизни ужасен: так как не мы только лично выходим из нее, но выходят и дела наши, являясь вместе с нами на страшный суд Божий. В грехах начинаемся, в болезнях рождаемся, в страданиях живем, в страхе умираем. Прежде рождения обременяем бедную мать свою, рождаясь, — становимся пришельцами, живя, — делаемся гостями и странниками, а умирая, — отправляемся в дальний путь. Первую часть жизни проводим как бы в совершенном неведении, вторую в трудах и печалях, последнюю в негодовании на немощную старость. Настоящая наша жизнь для нас непостоянна, прошедшая ничтожна, будущая неизвестна. Рождение наше бедно, жизнь бедственна, кончина тяжела, болезненна.
Жизнь наша есть духовная борьба: дьявол, враг нашего спасения, ищет нашей погибели; мир против нас вооружается; собственное тело наше восстает против духа нашего. Если нет на земле постоянного, неизменного счастья, то можно ли найти на ней неизменный радости? Если тленные, земные блага угрожают нам временным и вечным их лишением, то какая нам польза искать в них для себя наслаждения? Продолжительная жизнь часто доставляет случаи только больше грешить, больше терпеть зла и строже отвечать на страшном суде Божиим. Что же есть человек? — Невольник смерти, скитающийся странник, «пар, на малое время являющегося и потом исчезающий» (Иак. 4, 14), хрустальное стекло, непостоянный ветер, исчезающий как тень и неверный как сон. Что есть жизнь наша? — ожидание смерти, море разных страданий и скудельный сосуд крови, которая портится от всякой боли. Путь жизни нашей есть какой-то лабиринт, в который входим из чрева матери, и из которого выходим вратами смерти. Человеческое тело без духовного сокровища, которое его одушевляет, есть земля и пепел. Жизнь наша слаба, как стекло, скоропреходяща, как быстрая вода. Около Содома родятся яблоки, который по наружности весьма красивы, но обращаются в пыль при первом прикосновении к ним: так и счастье настоящей жизни увлекает человека своею наружностью; но если рассмотреть его с должным вниманием, то покажется пылью и дымом. Возлюбленная душа! не прилепляйся своими мыслями к временным благам, а чаще размышляй о благах вечных. Жизнь наша как бы ни была продолжительна, не составить и одной минуты в сравнении с вечностью, нас ожидающею: не жертвуй же для сей мгновенной жизни жизнью вечной. Как ни кратка жизнь временная, но дана нам на приготовление к жизни вечной: в течении ее мы приобретаем, или теряем право на вечное блаженство. Если хочешь ты блаженной вечности, то старайся еще в сей жизни предвкушать блага небесные: пользуйся миром, но не прилепляйся к нему; исполняй дела свои в сей жизни согласно с волею Божией и мысли свои всегда устремляй к вечности; живи в мире, но не люби страстно мира. На небесах наше отечество, а здесь гостиница; не люби однодневной гостиницы, так как перестанешь стремиться к небесному отечеству. Временная жизнь есть море, а вечная — пристань; не прельщайся морскою кратковременного погодою, чтобы не перестать стремиться к пристани вечного спокойствия; обманчива эта жизнь: она часто убегает, когда думают насладиться ею, и потому не должно доверять ей. Нельзя здесь и на один час обещать себе безопасность; ибо в один час жизнь наша может кончиться. Безопаснее всего в каждый час ожидать смерти и приготовляться к ней истинным покаянием. Обманчив мир этот с его благами. «Не любите Mиpa, ни яже в мире», учит святой апостол и евангелист Иоанн: «Аще кто любить мир, несть любве Отчи в нем. Яко вся, яже в мире, похоть плотская и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от Mиpa сего есть. И мир приходи и похоть его, а творяй волю Божию пребывает во веки» (1 Ин. 2: 15-17).
Господи Иисусе Христе! отврати сердца наши от любви к Mиpy, и возбуди в нас стремление к небесному царствию.
«Человек, яко трава, дние его, яко цвет сельный, тако оцветет!» (Пс. 102:15).
Источник: Душеполезный собеседник № 1, 1914 г., С. 12-14