«ТЕМП БОЛЬШОГО ГОРОДА – ТЕМП ФАСТФУДА» Беседа с дауншифтерами Ильиными

Юрий и Александра Ильины – коренные жители Санкт-Петербурга. Здесь родились их папы и мамы, бабушки и дедушки. Летом 2013 года Ильины приняли спонтанное решение уехать в село Липин Бор, что в 160 километрах от Вологды. Почему было принято это решение и как развивались дальнейшие события, рассказывают сами герои этой истории.

Семья Ильиных

Действующие лица:

• Юрий Владиславович, 38 лет, врач-хирург
• Александра Вячеславовна, 32 года, искусствовед, историк живописи

Дети:

• Антон, 8 лет
• Антонина, 2 года

Юрий Владиславович: В 2013 году я окончил аспирантуру по специальности «врач-хирург». Мне нужно было нарабатывать практику, а в большом городе это сделать сложно: на ставку хирурга не берут без опыта или связей. Но мне предложили поехать в Вологодскую область по программе «Земский доктор», заключить контракт на пять лет. Я съездил в Липин Бор на собеседование. Мне показали отделение, показали две операционных; есть анестезиолог – можно оперировать. Мне было важно только это. Там было две ставки – «заведующий отделением» и «хирург». Поскольку я один там оперирую, меня сразу оформили как заведующего отделением. Эта должность накладывает дополнительную ответственность, в том числе юридическую, но за пять лет работы никаких сложностей не было.

В провинции для молодого врача отличная возможность приобрести практику и опыт

Жизнь в провинции меня не пугала: у нас под Петербургом есть участок в деревне Коваши, куда мы приезжали отдохнуть, и я не вижу никакой разницы между деревенской жизнью в 30 км от Петербурга и деревенской жизнью здесь.

Вопрос о переезде нами с женой был решен по обоюдному согласию. Никаких проблем или споров не возникло.

Александра Вячеславовна: Летом 2013 года я закончила работу над крупным международным выставочным проектом – мы работали с коллекционерами из Франции. Один проект закончился, другой еще не начался, и как раз в этот промежуток Юра рассказал мне, что ему сделали такое предложение.

Мы всё решили за один разговор. Я не колебалась и не сомневалась: мужа надо поддержать. Он должен получить опыт, чтобы чувствовать себя уверенно в профессии. Если Сам Бог дает необходимую возможность, отказываться неправильно. Мы быстро собрали вещи, посадили в машину 3-летнего Антона и уехали. Это был август, нам предстояло провести в Липином Бору две недели испытательного срока.

Я всегда любила деревню, в детстве проводила у бабушки всё лето. У меня были, наверное, романтические представления о том, что нас ждет. Но с первого взгляда село нам не понравилось. Липин Бор находится далеко от всех крупных городов. Ближе всего – Вологда, областной центр: до нее 160 км. Село мне показалось унылым: стоят невыразительные домики 1970-х годов постройки… В Кириллове есть древний монастырь, в Ферапонтове – древний монастырь, а в Липином Бору только небольшой храм.

Я увидела это бесконечное озеро – на нем были волны, как на море, – и поняла: хочу здесь остаться

Мы встретились с главврачом, и он повез нас на экскурсию по окрестностям. Село расположено в сосновом бору с вековыми деревьями, на берегу Белого озера. И когда я увидела это бесконечное озеро – на нем были волны, как на море, – я поняла, что хочу здесь остаться, настолько меня впечатлила эта красота. Кстати, название «Липин Бор» с липами никак не связано: когда-то местный помещик подарил этот бор своей дочери Олимпиаде. Олимпиада – сокращенно Липа.

Мы приехали по программе «Земский доктор», нам пообещали подъемные и квартиру. Подъемные выдали, а квартиру в новостройке, сказали, через год дадут. А пока временно поживите на территории больницы. Поселили нас в здании бывшего детского инфекционного отделения. С одной стороны склад, с другой – кухня, где готовят пищу для пациентов, посередине унылая квартира. Но мы с мужем отнеслись к этому с юмором.

Мы подписали пятилетний контракт, который закончился в сентябре 2018 года. Надо сказать, что через год квартиру нам не дали. Что-то там у них не получилось. В нашем временном жилье мы прожили 4 года, там я родила дочку. А потом в соседней деревеньке мы купили себе дом.

Юрий Владиславович: Собственный дом требует твоего постоянного внимания, но для меня это приятные хлопоты. Мне нравится заниматься домом, решать возникающие вопросы. Все, у кого есть свой дом, знают, что в нем постоянно что-то ломается, выходит из строя. Что-то всё время нужно чинить и налаживать. Но к этому надо просто привыкнуть. Мы проблемы решаем успешно. Дом утеплили, поставили электрокотел, кроме того есть русская печка, так что зимой тепло. Хотя морозы здесь лютые, иногда до –45^оС доходят. Мы с женой склонны к аллергии; в квартире эта особенность проявлялась чаще. В деревянном доме более здоровые условия для жизни.

Городскому человеку важно создать качественный быт, но сейчас это не так уж сложно. Иногда, бывало, на что-то не хватало денег – люди шли навстречу, говорили: ладно, заплатишь в следующем месяце. Когда ты здесь живешь, люди тебя знают и по многим вопросам можно договориться. Понемногу за год мы сделали всё: и воду в дом провели, и канализацию. Если нет пристрастия к роскоши, то сделать что-то обычное и простое стоит совсем недорого.

Семья Ильиных

Должен сказать, что миллион рублей, который мы получили по программе «Земский доктор», не играл роли, когда мы принимали решение о переезде. И сейчас я предлагаю многим ребятам, которые заканчивают ординатуру, аспирантуру, поучаствовать в программе – и ни для кого из них деньги не являются решающим фактором. Молодой врач едет в провинцию, чтобы приобрести практику, а грант от программы – это хорошее подспорье на первое время, и только. Участвовать в программе ради миллиона – глупо.

Для меня жизнь в деревне – одни сплошные плюсы. Постоянный свежий воздух, экологически чистое питание, школьное образование в начальных классах такое же, как в городе. Отвезти семью отдохнуть за границу, на море тоже не вызывает затруднений. Я не могу назвать ничего, что в деревне было бы хуже, чем в городе. Мы проводим здесь полноценный зимний сезон – в 45 километрах есть прекрасный горнолыжный склон. Я не лишился ничего, когда переехал сюда из Санкт-Петербурга.

Александра Вячеславовна: Для меня первый год психологически был самым трудным. Мне была свойственна активность и подвижность, а в селе казалось, что все очень медленные. Приходишь в магазин и ждешь, когда каждый в очереди что-то обсудит с продавцом. А у тебя желание бежать. Темп большого города – это темп фастфуда, как в «Макдональдсе»: ты прибежал, быстро купил еду, побежал дальше, у тебя пробки, нервы. А здесь не так. Ты хочешь всё сделать быстро, а не получается: местная атмосфера тебя тормозит. Мне понадобилось 8–10 месяцев, чтобы перестать раздражаться, понять, что темп большого города портит нервы и психику, поэтому ты не можешь существовать в нормальном режиме. Постепенно я адаптировалась, стала помедленней, поспокойней.

Первый год меня тянуло обратно: в Санкт-Петербурге остались все друзья, подруги, родители. За год я ездила туда четыре раза. Ребенок у меня еще не ходил в школу, так что я могла его забрать и уехать на пару недель. Мне особенно не хватало культурной жизни города: я приезжала – и сразу шли чередой Мариинский театр, балет, опера, Эрмитаж, все временные выставки… Я посещала столько культурных мероприятий, сколько раньше за год городской жизни.

Тут настоящая зима, никакой слякоти: пять месяцев мы ходим по белым утоптанным дорожкам

Потом я реже стала ездить: родился второй ребенок, появился свой дом. Пока рожала дочку, два года вообще не выезжала из Липиного Бора. Сейчас мы гостим в Санкт-Петербурге один раз в год, на каких-нибудь каникулах – мне этого достаточно, чтобы вспомнить все «прелести» города в виде пробок, грязи, постоянных инфекций, отсутствия зимы. На Вологодчине зима длинная, пять месяцев мы ходим по белым утоптанным дорожкам, никакой слякоти нет, красота. Смена сезонов здесь более яркая. А Петербург – это дожди, депрессия, сырость, слякотно и неуютно. Через две недели уже хочется обратно в Липин Бор.

Юрий Владиславович: В сентябре 2018 года мой контракт закончился, но мы решили остаться здесь еще на какое-то время. Во-первых, налажен очень удобный быт, во-вторых, денег на содержание семьи тратится гораздо меньше. На одну и ту же сумму здесь можно жить, а в городе – выживать. Мне недавно предлагали работу в Санкт-Петербурге, в частной клинике, но я отказался. Я хочу работать только в государственной структуре, потому что частная клиника не дает никаких гарантий. А так предложения поступают всё время. Я в Липином Бору прооперировал колоссальное количество человек, санировал весь наш район и близлежащие районы практически на все хирургические патологии, провел более 500 крупных операций. А небольших операций – по 200–300 в год. У меня такое резюме, что все удивляются, когда его читают: как я столько всего успел. Сейчас небольшое затишье, потому что все пациенты прооперированы. Зато можно отдохнуть полгода. Но для хирурга самоцель – операции.

Александра Ильина

Александра Вячеславовна: Я тоже занимаюсь не только домом и детьми, но и профессиональной деятельностью. Во время знакомства с главврачом ЦРБ Александром Николаевичем Капарулиным выяснилось, что он непрофессиональный художник. А я только после института, квалификацию не хотелось бы терять: давайте, говорю, сделаем в Липином Бору галерею или музей. Потому что там был только один музей, краеведческий.

Я начала обивать пороги местной администрации: просила выделить под галерею ненужное здание – таких много в Липином Бору. Но меня встретили не радостно, а настороженно – это особенности местного менталитета. Впоследствии мы убедились, что местные привыкли общаться с одними и теми же людьми и приезжим поначалу не доверяют. Считают, что мы сюда приехали, поживем на их территории, попользуемся всем и уедем обратно к себе. Что-то заберем, а сами, может, ничего не дадим. Поэтому они не всегда идут навстречу. Я очень расстроилась. «Как же так, – рассуждаю, – я придумала такой чудесный проект! Здесь люди совсем не видят живопись – большая часть почти не выезжает из Липиного Бора».

Через полгода я поняла, что бесполезно ходить, просить, писать… И главврач Александр Николаевич сказал: «Саша, а давай прямо в больнице устраивать выставки. Больница к району не относится, она подчиняется области, а в области возражать не будут». Для организации выставочной галереи мне выделили бывшее фойе больницы с отдельным входом. Мы его отремонтировали и сделали качественную, современную художественную галерею городского уровня. Для села это выглядело очень необычно. Через полтора года после нашего переезда, в декабре 2014-го, мы открыли эту галерею, и я начала работу.

Решили прямо в больнице устраивать выставки! Даже исследование провели, как влияет живопись на пациентов

Каждые два месяца я привозила выставки. Главврач мне помогал – знакомил с местными художниками. Мы привозили картины из Вологды на машине «Скорой помощи». Назвали галерею «Отделение Арт-терапии». Мы провели целое исследование, как влияет живопись на пациентов. Я написала даже небольшую научную работу по воздействию живописи вообще и цвета в частности на состояние больных; мы изучали и психологический аспект, и физиологический – например, насколько сократился прием обезболивающих препаратов пациентами моего мужа, которые приходили в галерею после хирургических вмешательств.

И, конечно, выставку активно посещали местные школьники. Я вела просветительскую работу в сфере искусства живописи, и мне очень приятно, что некоторые дети даже после окончания школы, приезжая в большие города, ходят по музеям. У галереи собралась своя аудитория: люди интересуются, когда привезут новую выставку, участвуют в мастер-классах. Мы проводим творческие встречи: художники не только показывают свои картины, но и общаются с местными жителями.

За пять лет я перезнакомилась со многими художниками из Москвы. Летом население Липиного Бора – около 4,5 тысяч жителей – увеличивается примерно вдвое: многие приезжают на дачу или в отпуск. Я нашла себе круг по интересам и не могу сказать, что я очень скучаю по Питеру.

Когда Антон пошел в школу, с учителями у нас установились доверительные отношения, мы общаемся и в свободное от школы время. Тесный коллектив имеет свои преимущества: все друг у друга как на ладони. Все друг про друга всё знают, помогают друг другу. Для меня это было необычно, но очень приятно.

Антон в школу ходит сам – здесь безопасно. Сам во дворе гуляет после уроков – ты не боишься, что его куда-то увезут. Сам ходит в музыкальную школу, на дополнительные занятия по математике, русскому и английскому языкам. Как будет дальше, пока не знаю: мы решаем проблемы по мере поступления, но уровень местной начальной школы меня полностью устраивает. Здесь для детей есть и Дом творчества, и кружки. Ребенок всё успевает посещать, потому что всё находится в шаговой доступности. С маленькими тоже просто: можно пойти гулять на озеро, в лес или парк. Ты не привязан, как в городе, к одной детской площадке. Больше простора, свободы.

Сын и к животным, и вообще к миру стал внимательней и добрее

Наш сын Антон так полюбил деревню, что, когда мы приобрели дом, он попросил купить ему курочку. Мы купили ему трех куриц, он за ними ухаживал. Свое хозяйство он ведет сам, я этим вообще не занимаюсь. На следующий год у него было уже семь куриц, еще через год появились две свиньи. Мы взяли по его просьбе двух вьетнамских поросят, и он их вырастил в 100-килограммовых свиней. Каждое утро первоклассник Антон вставал в семь утра – знал, что ему нужно накормить животных, почистить, убрать. И я очень рада, что мы исполнили его мечту, купили ему свиней: я заметила, как он в этом ответственном занятии повзрослел, изменился. Он и к животным, и вообще к миру стал внимательней и добрее. Переживает, если видит мусор на улице, начинает его собирать. На этом этапе развития уход за животными значительно повлиял на его мировоззрение.

Муж стал приобщать сына к охоте и рыбалке. Антон поймал первую рыбку в три года – и с тех пор в нем проснулся настоящий азарт, рыбалку любит больше всего. Они купили лодку, мотор и летом практически ежедневно выходят за рыбой в наше огромное Белое озеро. Полноценный мужской отдых. В лес за грибами постоянно ходят, осенью с охоты дичь приносят. Ребенок понимает, что есть в году такие периоды, когда можно добывать пищу, и любви к природе это не мешает. Он охотится с папой на уток и вальдшнепов.

Нам повезло, что мы проходим по программе «Земский доктор». У нас есть соцзащита, мы знаем, что муж будет зарабатывать, потому что моя деятельность альтруистическая, я не беру за это денег. У мужа фиксированная зарплата, ему не могут ее не заплатить. И хотя контракт уже закончен, мы поживем здесь еще какое-то время. Сроки не оговаривали – пока нам хорошо и здесь. Но у нас осталась квартира в Санкт-Петербурге, куда мы можем вернуться в любой момент. И вот это ощущение, что мы не привязаны к месту, что мы свободны, очень успокаивает.